Был разведчиком, стрелком и радистом полка

«…До весны 1942 года я работал на ферме. Весной трудился сеяльщиком. После весеннего сева мне дали дополнительную работу: каждый день из с. Зириклы возил почту. Сама эта работа нетрудная. В мирное время она — одно удовольствие, но в военное — было тяжело смотреть на лица людей, кому приходили «похоронки» (так называли в народе извещения о гибели воинов). Первые вести о смерти наших земляков пришли уже в 1941 году. Тяжело. Что же делать? Ведь кто-то должен был возить военную корреспонденцию. Недолго пришлось почтарить, началась уборка урожая. Дали нам машины-жнейки и лобогрейки. Работал на жнейке, косил пшеницу. Работали дружно, в две смены. За жнейками и лобогрейками женщины вязали снопы, часть скошенного хлеба тут же возили в молотильный двор и складывали в омет.
В такое напряженное время, в разгар уборки урожая, нас призвали в армию. Фронт требовал пополнения.
24 августа 1942 года мы, ребята из нашего села, поехали в военкомат с. Бижбуляк. В тот же день нас отправили на станцию в Приютово. Сопровождала нас мать двоюродного брата Семена Варвара…
…В августе 1942 года приехали в
г. Мелекесс (ныне г. Дмитровград). Здесь нас распределили по полкам. Очень жаль, что двоюродный брат Семен не попал со мной в один полк. С тех пор я о нем ничего не знал, и только после войны узнал о его смерти. Погиб он в 1943 году.
Военную присягу принял 15 сентября 1942 года в 83-м запасном стрелковом полку. Красноармейцы проходили необходимую подготовку и отправлялись на фронт. Жили в зеФмлянках в сосновом лесу на берегу реки Мелекесс. В полку велась напряженная боевая и политическая подготовка солдат. В декабре 1942 года нас отправили на фронт. Я отправился со второй партией солдат. Наш воинский эшелон шел на запад и 13 января прибыл на станцию Валуйки, вернее, не доезжая до этой станции километра два, нас разгрузили. Пошли пешком, дошли до одной деревни недалеко от ст. Валуйки, нас распределили по подразделениям. Я попал во взвод разведки 108-го гвардейского стрелкового полка 36-й гвардейской стрелковой дивизии...
…Наш полк стоял на передовой линии обороны по реке Северский Донец рядом с городом Волчанск. Немцы стояли на противоположном берегу реки, их позиция была выгоднее: она была на высоте и прикрывалась лесом. Начальник разведки полка и командир взвода ознакомили нас с обстановкой на передней линии фронта, дали некоторую характеристику частей немцев, расположенных напротив нас. Рассказали о роли разведчика на войне. Разведчик — это ночной человек, он действует разумно, осмотрительно, ходит тише кошки… Выносливость, умение «превращаться» в незаметный предмет перед противником, плавание в ледяной воде, выход из опасной зоны, знание сотни немецких слов, умение оказывать помощь в случае ранения — вот те качества, которыми должен овладевать разведчик…
…И вот весной 1943 года наши разведчики получили боевой приказ — захватить «языка». Выполняя приказ, мы вброд переправились через реку и доползли до колючего проволочного заграждения немцев. Стали устанавливать «рогатки» по нижней линии колючих проволочек. При установлении второй «рогатки» неожиданно для нас загремели пустые консервные банки, навешанные немцами на этих проволоках. Немцы сразу же подняли в воздух ракеты-парашюты, которые долго освещали местность. Заметив нас, открыли ураганный огонь из пулеметов, автоматов, полетели в нашу строну гранаты-лимонки. Мы поняли, что это провал. Какая досада. Вернулись ни с чем. Только один разведчик был ранен.
С февраля по июнь 1943 года наши разведчики почти каждый день ходили за «языком». Первое время нам не везло, возвращались без «языка». Начальник разведки ежедневно провожал и встречал разведчиков. Кто был разведчиком, тот знает, что это такое «язык». «Язык» — вооруженный противник. Его нужно взять живым без особого шума. И захват «языка» — самое трудное и опасное дело. Нам приходилось совершать каждую ночь вылазку, переходить реку вброд. Чтобы противник не обнаружил нас, нужно ползти бесшумно, переходить линию фронта незаметно и застать противника врасплох. Не менее важно умелое оперативно-организованное возвращение в расположение полка. Надо сказать, что этим искусством неплохо овладевали наши разведчики. За период обороны взяли восемь «языков», которые давали важные сведения о противнике. Эти сведения оказали серьезную помощь командованию в разработке боевых наступательных действий наших войск.
В мае 1943 года нашему взводу дали приказ: во что бы то ни стало достать «языка». Начальник разведки полка, командир взвода определил срок и место вылазки. В течение шести дней наблюдать за противником и захватить «языка». Пять дней наблюдали разведчики. Объектом для разведки оказался пулеметный расчет немцев, расположенный в семи—восьми метрах от передовой линии немцев, соединенный замаскированной траншеей. Командир взвода точно рассчитал время нападения на блиндаж, продумал весь последующий ход операции для захвата «языка».
В ночь на шестые сутки, разделив взвод на две группы, мы переправились через реку на лодках. Я был в группе захвата. Поставив «рогатки» в нижней линии проволочного заграждения, перелезли в сторону фашистской линии обороны. Внимательно осмотрелись. Кругом мертвая тишина. Но она пугала нас. Ведь предстояла серьезная встреча с противником. Хотя эта операция для нас не первая, но мы должны быть готовыми ко всяким неожиданностям. Осмотрев еще раз объект операции, заметили, что часовой у немецкого блиндажа несколько ослабил внимание, он или не мог пересилить дремоту, или наклонился прикурить сигарету. Этот момент нами и был использован. Разведчик Фомин одним прыжком придавил под себя часового, мы бросились в блиндаж. Немцев застали врасплох. В блиндаже было три немецких солдата. Двоих прикончили холодным оружием, одного связали и прихватили с собой. Как мы ни старались «работать» тихо, но создали достаточно шума, чтобы нас заметили немцы и открыли бесприцельный пулеметный огонь. Тут же вверх полетели ракеты. Кругом стало светло, и немцы стали лучше ориентироваться. Под прикрытием группы, поддерживающей разведчиков, доползли с «языком» до лодки и поплыли в сторону нашего берега. Примерно на середине реки вокруг нас стали разрываться снаряды. И тут волной разорвавшихся снарядов опрокинулась вторая лодка. Разведчики не стали терять время. Реку пересекли вплавь. На правом берегу все разведчики собрались и, убедившись, что все в сборе, повели «языка» в штаб полка. Сдали дежурному и отдохнули несколько часов.
После командир полка рассказывал нам, что немец дал важные сведения нашему командованию. Это было как раз перед началом знаменитой Великой битвы на Курско-Орловской дуге…
…В июле 1943 года наш полк в составе фронта перешел в наступление: мы шли в сторону Харькова. 22 августа меня ранило в ногу. В госпитале пролежал более трех месяцев. После госпиталя был направлен в 408-й стрелковый полк Первой стрелковой дивизии. В начале июня 1944 года к нам в роту пришел представитель штаба полка, чтобы отобрать кандидатуры для направления в роту связи. Выбор пал на нас с Иваном Хабаровым. Мы прошли курсы по ускоренной программе в течение 10—12 дней и стали связистами. Так с 19 июня стал радистом, а Иван Хабаров получил полевой телефонный аппарат и катушку телефонного кабеля. С этого времени мы с напарником выполняли приказы командования полка и батальонов, обеспечивали радиосвязь…
Помню, в 1944 году, в первые дни наступательных боев, в наш полк прибыла штрафная рота. Перед нею ставилась задача: перейти небольшую речку, выбить немцев из деревни, занять там позицию. А для обеспечения связи с командиром полка направили меня в эту роту с рацией А-7-А. Это довольно тяжелый аппарат, в одной коробке расположены приемо-передатчик и питание. Накинув на спину рацию, я прибыл в расположение командира штрафной роты в звании майора. Побыл в роте один день, который был насыщен множеством событий на переднем крае. Штрафники шли вперед напористо, смело, быстро и не оглядываясь. Командир роты опытный, не в первый раз ведущий штрафников в бой, отдавал четкий и ясный приказ, который выполнялся беспрекословно и в срок. Майора не брала ни одна пуля, ни один осколок снарядов. В этом марш-броске еле успевал за ним. Мне приходилось раза два—три развернуть рацию, связывать майора с командиром полка.
Штрафники без особых потерь отбили немцев и заняли населенный пункт. Группа штрафников из 8—10 человек переправилась через реку Вытва и вошла в деревню. Там захватила автомобиль и поехала на Запад, создавая панику среди немцев. Остальные солдаты сравнительно быстро достигли до деревни, прогнали фашистов и освободили населенный пункт. Приказ командования выполнен, а майор поехал за новым пополнением. После этого меня отозвали в роту связи. Так я один день «был» в штрафной роте…
26 апреля 1945 года без особых потерь мы переправились через реку Одер. Перед нами стояли венгры из школы офицеров. Удачно форсировав реку Одер, наши части овладели городом Померании, крупным морским портом Штеттином. 3 мая освободили от фашистов город Витенберг. Западнее этого города встретились с войсками союзников — англичанами. Это была радостная встреча. Солдаты обнимались, целовались друг с другом, от радости шапки-ушанки летели вверх, казалось, ликованию солдат не будет конца. Хотя язык солдат-союзников был нам чужой, мы по их лицам определяли, что они тоже были рады этой великой победе над фашизмом. Солдаты обменивались сувенирами. Англичане, кому не достался сувенир, вырывали пуговицы из наших гимнастерок, звездочки из шапок. Радостное волнение солдат прервал приказ командования о сборе частей в условленном месте.
Части и подразделения нашей дивизии собрались на одой лесной полянке, где состоялся торжественный митинг. После митинга командиры предупредили, чтобы солдаты строго соблюдали дисциплину, требовали быть внимательными, не ослаблять напряжение, ибо еще война не закончилась. На других участках фашисты ведут себя лихорадочно, огрызаются, как озлобленные собаки. Нас расположили так, чтобы мы могли отразить любые атаки врага, если они появятся на нашем участке. Так мы в большой тревоге провели три—четыре дня. Наконец, поступило сообщение о подписании акта о безоговорочной капитуляции немецких войск.
9 мая 1945 года на нашей полянке состоялся митинг. Это было невообразимо радостное, исторически важное событие в жизни советского народа, народов всего мира — закончилась война. Но служба в рядах Советской Армии для меня еще продолжалась. Нас расположили на восточном берегу реки Эльба. Здесь мы несли пограничную службу…»
Из архива Бижбулякского историко-этнографического музея.

#Победа80